ЕСПЧ о защите репутации

Европейский Суд по правам человека высказался относительно запрета на подачу иска о защите чести, достоинства и деловой репутации в отношении судьи. Сергей Зубарев, тульский адвокат, обратился в ЕСПЧ в связи с частным определением судьи в адрес областной адвокатской палаты и невозможностью обжаловать сведения в нем изложенные. Страсбург указал, что действия судьи соответствовали закону (пп. 4 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката, п. 2 ст. 13 и п. 1 ст. 226 ГПК РФ), обращение не было публичным. По мнению ЕСПЧ нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции допущено не было

On that point, the Court observes that the statements perceived by the applicant as defamatory were made by the judge in the complaint addressed to the regional bar association in strict compliance with the procedure prescribed by domestic law (see paragraphs 18-19 above). They were not disseminated via any public medium. Nor is it asserted by the applicant that anyone other than the bodies of the bar association was made aware of their content. The Court is therefore satisfied that the statements had a very restricted circulation.

По мнению суда апелляционной инстанции не подлежит удовлетворению требование истца о признании несоответствующим действительности и обязании ответчика опровергнуть сведения о том, что ООО «Мирай-Сургут» — «беспринципный нищий».

Предметом опровержения в порядке, предусмотренном пунктами 1, 2 статьи 152 ГК РФ, могут выступать лишь сведения как утверждения о фактах, то есть, о тех или иных действительных, вполне реальных событиях, действиях, которые могут характеризоваться такими признаками как конкретность деяния, дата, субъектный состав. Именно факты или события, которые не имели место в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения, могут быть признаны не соответствующими действительности.

Арбитражный суд пространно цитирует суд европейский, что случается достаточно редко:

Европейский Суд по правам человека при разрешении соответствующих споров исходит из того, свобода выражения мнения составляет одну из основ демократического общества и одно из главных условий для его прогресса. Учитывая положения пункта 2 статьи 10 Конвенции, она распространяется не только на «информацию» или «идеи», которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно «демократическое общество» (Постановление Европейского суда от 07.12.1976 по делу «Хэндисайд против Соединенного Королевства» (Handyside v. United Kingdom), Series A, N 24, p. 23, § 49, и Постановление Европейского суда от 23.09.1994 по делу «Ерсилд против Дании» (Jersild v. Denmark), Series A, N 298, p. 26, § 37).

Европейский Суд отмечает, что судебные решения по делу о защите чести и достоинства могут представлять собой вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения, гарантированное пунктом 1 статьи 10 Конвенции. Между тем, такое вмешательство предусмотрено законом, а именно статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, и должно преследовать правомерную цель – «защиту репутации или прав других лиц» по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции. Поэтому необходимо выяснить, является ли такое вмешательство «необходимым в демократическом обществе».

Свобода выражения мнения применяется не только по отношению к «информации» или «идеям», которые благоприятно воспринимаются в обществе либо рассматриваются как безобидные или незначительные, но также в отношении тех, которые оскорбляют, вызывают возмущение или обеспокоенность. Как указано в статье 10 Конвенции, осуществление этой свободы подлежит ограничениям, которые, тем не менее, должны толковаться ограничительно и их необходимость должна быть убедительно доказана (см., среди многих прочих прецедентов, Постановление Европейского суда по делу «Йерсильд против Дании» (Jersild v. Denmark) от 23 сентября 1994 г., Series A, N 298, pp. 23 — 24, § 31; Постановление Большой палаты Европейского суда по делу «Яновский против Польши» (Janowski v. Poland), жалоба N 25716/94, § 30, ECHR 1999-I; и Постановление Большой палаты Европейского суда по делу «Нильсен и Йонсен против Норвегии» (Nilsen and Johnsen v. Norway), жалоба N 23118/93, § 43, ECHR 1999-VIII). Более того, постоянная угроза, которую выявляет прецедентное право Европейского суда, заключается в настаивании на том, что свободная пресса играет существенную роль в обеспечении надлежащего функционирования демократического общества. Хотя пресса и не должна переходить определенные границы, в частности, в отношении защиты репутации и прав других лиц, а также необходимости не допускать разглашение конфиденциальной информации, тем не менее, ее обязанность состоит в том, чтобы сообщать — любым способом в соответствии со своими обязательствами и ответственностью — информацию и мнения по всем вопросам, представляющим общественный интерес (см. Постановление Европейского суда по делу «Де Хаес и Гийзельс против Бельгии» (De Haes and Gijsels v. Belgium) от 24 февраля 1997 г., Reports 1997-I, pp. 233 — 34, § 37). При этом кроме того, что задача прессы состоит в том, чтобы сообщать такую информацию и идеи; общественность также имеет право получать их. В противном случае, пресса не могла бы играть такую важную роль «сторожевого пса общественности» (см., Постановление Европейского суда по делу «Торгейр Торгейрсон против Исландии» (Thorgeir Thorgeirson v. Iceland) от 25 июня 1992 г., Series A, N 239, p. 27, § 63, и Постановление Большой палаты Европейского суда по делу «Бладет Тромсе и Стенсос против Норвегии» (Bladet {Tromso} and Stensaas v. Norway), жалоба N 21980/93, § 62, ECHR 1999-III). Журналистская свобода включает также возможность прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации (см. Постановление Европейского суда по делу «Прагер и Обершлик против Австрии» (Prager and Oberschlick v. Austria) от 26 апреля 1995 г., Series A, N 313, p. 19, § 38; Постановление Европейского суда по делу «Тома против Люксембурга» (Thoma v. Luxembourg), жалоба N 38432/97, § 45 — 46, ECHR 2001-III; и упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу «Перна против Италии», § 39).

Постановление Европейского Суда по правам человека
от 8 июля 1986 года

Соответственно, пределы допустимой критики в отношении политического деятеля как такового шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего первый должен проявлять и большую степень терпимости к пристальному вниманию журналистов и всего общества к каждому его слову и действию. Нет сомнения, что п. 2 статьи 10 позволяет защищать репутацию всех лиц, т. е. распространяется и на политиков, даже когда они выступают не в качестве частных лиц; но в таких случаях необходимо взвешивать потребности подобной защиты в связи с интересом общества к открытой дискуссии по политическим вопросам.

С точки зрения Суда, следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию.