Знаменитости в суде

Сомнительная тяжба, похоже, пошла на второй круг… )

Тем самым при рассмотрении дела суд первой инстанции вопрос о соответствии действительности распространенных в публикации сведений о том, что у Кургиняна С.Е. имеется самостоятельный фонд в Республике Кипр, по существу не проверил; характер данного высказывания с учетом политического статуса истца и целей Международного общественного фонда «Экспериментальный творческий центр» (Центр Кургиняна), не установил; вопрос о том, каким образом оспариваемая публикация повлияла на деловую репутацию истца и нарушила ли она его право на доброе имя, не выяснил; обстоятельства, в условиях которых была опубликована оспариваемая статья и какое значение она несла, во внимание не принял; противоречия между представленными в дело доказательствами, оцененными судом при вынесении решения, проигнорировал и не устранил, однако к выводу о том, что оспариваемая публикация не содержит информации о совершении истцом нечестного поступка, нарушения им норм действующего законодательства, неправильном и неэтичном поведении в личной и общественной жизни, пришел.

Один из самых забавных судебных актов, которые читал в последнее время. Судьям иногда хочется подтрунить над сторонами…

Согласно утверждению истца он, как представитель ЛГБТ-сообщества (сообщества Лесбиянок. Геев, Бисексуалов, Трансгендеров), являясь правозащитником, узнав о высказывании ответчика, воспринял это на свой счет, получив при этом морально-нравственные страдания, испытав при этом чувство страха, тревоги и собственной неполноценности.

Рассматривая спор, суд указал, что доказательств того, что истец Баев Н.В. присутствовал на выступлении 08 декабря 2013 г. в городе Новосибирске не представлено, в отношении истца Баева Н.В. ответчиком никаких высказываний не производилось. Отношение высказываний ответчика по поводу гомосексуалистов и их парадов конкретно к истцу Баеву Н.В. не доказано. Ответчик не является публичным лицом, не занимает никакой государственной должности, он высказал свое оценочное мнение. Между тем, истец как человек, который в качестве своей деятельности указывает правозащитную, не только не должен испытывать дословно «чувство страха, тревоги и собственной неполноценности», но является человеком мужественным и стойким, что позволяет ему защищать интересы лиц, которые действительно нуждается в защите…

Сомнительный аргумент, который кочует из решения в решение — здесь доведен до какого-то абсурда:

Кроме того, проанализировав содержательно-смысловую направленность фразы спорных сообщений, суд считает, что оспариваемые сведения не содержат информацию о юридических лицах, поскольку в указанных фразах звучат «Ингеоком», тогда когда юридическим наименованием истцов является ЗАО «Объединение «ИНГЕОКОМ» и ЗАО «ИНГЕОКОМПРОМ», что подтверждается выпиской из ЕГРЮЛ…

…Однако, в тексте интервью, с самостоятельной распечаткой текста истцами, не употребляется фирменное наименование истцов и не содержится каких-либо иных сведений, позволяющих их идентифицировать.

Данный факт имеет существенное значение для рассмотрения настоящего спора, поскольку согласно информации, размещенной на общедоступном сайте Федеральной налоговой службы России, общее количество юридических лиц, содержащих в себе сочетание «Ингеоком» составляет 69 единиц.

В остальном же — достаточно стандартно. Странно, что «Ингеоком» пошел со всем этим в суд.

Кроме того, в оспариваемых истцами фразах отсутствуют утверждения о фактах, подтверждающих нарушение ответчиком законодательства, деловой этики или обычаев делового оборота, а также недобросовестность при осуществлении хозяйственной и предпринимательской деятельности, которые могли бы быть проверены на соответствие их действительности. Оспариваемые видеозаписи содержат оценочные суждения Полонского С.Ю. относительно не исполнения обязательств по поставке бетона. Видеозаписи содержат субъективное мнение, которое не может являться предметом судебной защиты в порядке, установленном ст. 152 ГК РФ.

Распространение субъективных оценочных мнений, суждений и убеждений не является наказуемым и не образует состава гражданского правонарушения, предусмотренного ст. 152 ГК РФ

Право на свободное выражение своего мнения включает в себя право каждого свободно искать, получать передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, в том числе, путем опубликования доклада.

Необходимо отметить, что сам процесс критики, оценки и осуждения деятельности государственных органов не может рассматриваться незаконным, а, следовательно, выводы такого процесса и их дальнейшее оглашение – порочащими, поскольку это всегда сопряжено с выражением субъективного мнения, содержащего оценочные суждения, что не противоречит ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ст. 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, и позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации.

Данное положение также применимо при рассмотрении настоящего спора.

В публикации не использовался оскорбительный либо невоздержанный язык, и она не выходила за пределы общепризнанной степени преувеличения или провокации, использование которых предусмотрено журналистской свободой, гарантированных Конституцией Российской Федерации.

Таким образом, достаточных и достоверных доказательств распространения не соответствующих действительности либо порочащих его деловую репутацию сведений в средствах массовой информации истец суду не представил.

При рассмотрении дела суду следовало выяснить, какие из высказываний ответчиков являются сведениями, а какие — мнением, поскольку только сведения, то есть факты, могут быть проверены на соответствие их действительности; в то же время оценочные суждения, мнения, убеждения, как результат психофизической деятельности, не могут быть проверены на предмет их соответствия действительности, так как являются выражением субъективного мнения и взглядов ответчика.

Такая позиция выражена Европейским Судом по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации и следует из статьи 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьи 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующих каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации и из которых следует, что при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

В силу приведенных норм гарантированная Конституцией РФ свобода мысли и слова не должна являться инструментом нарушения чести и достоинства других граждан.

Таким образом, то обстоятельство, что истица является публичной личностью, не является основанием для освобождения лица, распространившего сведения от ответственности в том случае, если при этом неправомерно нанесен вред защищаемым Конституцией РФ и Гражданского кодекса Российской Федерации РФ ценностям – чести, достоинству гражданина. Суд также не дал оценки, представленным истицей доказательствам того, что в указанный в интервью период Собчак К.А. не находилась в США, в силу чего указанные в статье события не могли иметь место.

I should like to add these comments. The principle which Ackner L.J. articulated in The Albaforth [1984] 2 Lloyd’s Rep. 91, 94 provides the starting point, but no more than the starting point, for a correct application of the Spiliada principles to the question whether the case is a proper one for service out of the jurisdiction under Ord. 11, r. 4(2). In a defamation case the judge is not required to disregard evidence that publication has taken place elsewhere as well as in England. On the contrary, this feature of the case, if present, will always be a relevant factor. The weight to be given to it will vary from case to case, having regard to the plaintiff’s connection with this country in which he wishes to raise his action. The rule which applies to these cases is that the plaintiff must limit his claim to the effects of the publication in England: Diamond v. Sutton (1866) L.R. 1 Ex.130; Shapira v. Ahronson [1999] E.M.L.R. 735; see also Eyre v. Nationwide News Proprietary Ltd. [1967] N.Z.L.R. 851. Common sense suggests that the more tenuous the connection with this country the harder it will be for the claim to survive the application of this rule.

One of the features of this case which I find most troublesome on the facts is the plaintiffs’ apparent lack of attention to detail as to the application to it of this rule. When challenged as to the relevance of a reference to the fact that Lockheed, a U.S. Corporation, had pulled out of a prospective deal with a Russian company with which Mr. Berezovsky was associated because of the Forbes article, counsel for the plaintiffs readily conceded that it would be an abuse for the plaintiffs to sue on matters which had occurred elsewhere and on the effects of any extra-territorial publication of the article. But many of the transactions referred to in the affidavits appear to be of this character. How is one to tell, in a case where the connections with England are so heavily dependent on the plaintiffs’ reputation in the minds of those representing foreign banks and institutions in their dealings with the Russian companies, that the loss of reputation in this country of which they complain is due to the effects of publication here as compared with the effects of the publication of the magazine in the countries where these banks and institutions have their principal offices? How is one, in such a case, to separate out the plaintiffs’ international reputation and the effects of the article on the transacting of business by the Russian companies internationally from the effects of the article on such reputation, if any, as they can claim to have in England? It would be a matter for regret if orders for service on publishers out of the jurisdiction were to be regarded as available on demand to those who have established international reputations by things said or done elsewhere, who have formed no long-standing or durable connections with this country by residence or by locating any of their businesses here and who are unable to demonstrate that the publication has had a material effect upon business or other transactions by them located only in this country. The interests of all the parties and the ends of justice would suggest that the case should be tried elsewhere.

Conclusion

I consider that the judge was entitled to conclude, on the evidence before him and upon a correct application of the principles described in the Spiliada case, that the plaintiffs had not been able to show that England was the most appropriate forum to try their actions. I do not think that the further evidence which was before the Court of Appeal justified a departure from the decision which he reached, and I also think that the Court of Appeal were in error when they said that the judge had erred in principle. I would allow the appeal and restore the orders which were made by Popplewell J.